Психический инфантилизм глазами психиатра - Психологос

На современном этапе развития психиатрических знаний проявления психического инфантилизма должным образом не анализировались, ограничиваясь традиционным постулированием недозрелости или несформированности неких психических функций, например чувства долга, самостоятельности. Неудовлетворенность его прежним пониманием связана, во-первых, с тем, что, имея дело с психической патологией, психиатры неизбежно включали в психический инфантилизм и наиболее распространенные ее проявления. К инфантилизму, в частности, относили такие проявления некритичности как поверхностность суждений или такой вариант эмоциональной дефицитарности как отсутствие заинтересованности в установлении семейно-брачных отношений, тогда как эти признаки вполне могут объясняться психопатологическим диатезом, распространенность которого в популяции чрезвычайно велика. Во-вторых, для определения инфантилизма использовались сводные описательные понятия, которые отражают совокупность психологических (да и микросоциальных) характеристик, такие как «безответственность» и «несамостоятельность». Соответственно, они могут иметь различное объяснение. Использование подобных понятий, если и оправданно для оценки статистического материала, мало пригодно для анализа сущности инфантилизма. В применении клиницистов весьма неопределенны заимствованные у психологов понятия идентификации, самосознания и самооценки, мотивации, в которых желаемое для индивидуума или ожидаемое им по-разному соотносятся с его критической оценкой реального. Аморфные понятия оставляют малообоснованными заключения об инфантилизме как варианте «недоразвитости».

Специфика детско-подростковой психики заключается, во-первых, в отсутствии опыта и, во-вторых, в таком своеобразии процессов психического функционирования, которое обеспечивает его приобретение в минимальные сроки, с максимальной прочностью и в оптимальной последовательности.

От темпов и качества усвоения разнообразных навыков и опыта в процессе созревания как человека, так и многих животных напрямую зависит возможность последующего самостоятельного адаптированного существования. Эмоциональной предпосылкой активного обучения является прежде всего привлекательность процессов познания, благодаря которой дети отличаются большей любознательностью, чем взрослые, и все новое находит у них более живой отклик.

Стремление к познанию реализуется и в игровой деятельности, а несколько позднее включает также влечение к фантазированию. И тут и там в условной (например, сказочной) форме обыгрываются варианты будущего ситуативного поведения, т.е. происходит подготовка к последующей адаптации. Разумеется, степень привлекательности игр и фантазий существенно разнится, еще заметнее межиндивидуальные различия в способностях к воображению, которое служит предпосылкой для реализации этих двух видов влечения, но возрастная тенденция к их ослаблению несомненна.

Усиливает эффективность обучения особая интенсивность эмоций. Она объясняет повышенную впечатлительность детей и выражается в горячности, неспособности сдерживаться. Эмоциональная яркость переживаний лежит в основе псевдологии детей, при которой, начиная выдумывать, они увлекаются своим рассказом настолько, что уже и сами верят в него. Чувственная оживленность у детей проявляется и в их эмоциональной сопричастности к окружающим. Они легко заражаются общим настроением, быстро готовы включиться в атмосферу театральной постановки или кинофильма, хотя и не всегда в состоянии адекватно различать чувства взрослых и понимать смысл драматургического произведения. Благодаря силе сопереживания обращаться из зала к киногероям могут даже те дети, которые уже знают сюжет и понимают его неизменность. Эмоциональная сопричастность к окружающим стимулирует подражательное поведение детей, которое служит целям обучения.

На взрослых детские эмоции даже при пустяковом поводе нередко производят впечатление несоразмерно бурных, но это свидетельствует не только об их интенсивности. При оценке «пустяков» необходимо помнить, что дети живут настоящим, в защищенных условиях родительской опеки, когда более важные для взрослых стратегические соображения малоактуальны, поскольку не детям надлежит помнить о перспективах, а старшим, имеющим для этого больше опыта и аналитических навыков. Тем не менее, уже в подростковом возрасте, когда смысл ситуации понимается, нередко сохраняется склонность к безрассудной запальчивости, к риску ради чувства азарта, предвкушения удачи, а вера в свой шанс основывается на его страстном желании, тогда как особые расчеты – редкость.

Игнорирование перспективных задач в сочетании с непродолжительностью эмоциональных реакций дает основание многим психиатрам говорить о свойственной детям «поверхностности». Понятно, что этот описательный термин не вполне корректен, поскольку на самом деле эмоциональные реакции у детей глубокие, хотя и короткие. Л.Н. Толстой, описывая неприязнь Николеньки к учителю, когда тот его будит, отмечает, что она включает даже отвращение к его одежде. Уже через несколько минут он меняет отношение на противоположное, кисточка на колпаке учителя из противной превращается в милую, причем раскаивается ребенок до слез. Не случайно, что яркие эмоции в народных поговорках соотносятся с чувствами именно детенышей животных: «телячьи нежности», «щенячий восторг», «поросячий визг» (для сравнения: «собачья жизнь», «свинское поведение», «бычья сила»).

Опыт приобретается на протяжении всей жизни, но вначале (в детском возрасте) необходима самая общая ориентировка, когда познание направлено именно «вширь», экстенсивно. Успешности такого обучения способствует многовекторность интересов. Если в раннем возрасте дети могут задавать вопросы буквально обо всем, то у подростков интересы направляются и «вглубь», т.е. все больше переключаются на детализацию вопросов, круг которых в зрелом возрасте суживается. Важна и пластичность эмоций, т.е. легкость возникновения, непродолжительность, быстрая сменяемость. Это проявляется и нетерпеливостью, неспособностью длительно заниматься монотонной деятельностью, не приводящей к быстрому успеху. Если бы дети подолгу эмоционально фиксировались на чем-то одном, то это мешало бы их обучению в других областях. Учитывая относительную непродолжительность эмоциональных реакций у детей, психиатры устанавливают их патологичность при более коротких сроках, чем у взрослых.

Детская эмоциональность предпочтительно откликается на настроение в группах (сверстников и близких), а не на индивидуальные переживания окружающих. Н.Г. Помяловский описывает как, встречая новичка в бурсе, ученики по очереди для забавы издеваются над ним, хотя полностью понимают его мучение и даже притворно сочувствуют ему, чтобы снова под общий хохот обидно подшутить. Действительно, при индивидуальных беседах с школьниками можно убедиться, что они часто беззлобно настроены к жертвам коллективных издевательств, по существу ничего против них не имеют и даже понимают неприятные последствия своего поведения, но сдержаться не могут. Предпочтительность групповой, а не индивидуальной эмпатии, видимо, также имеет биологическую основу, поскольку дети не подготовлены к достаточной самостоятельности и им почти всегда безопаснее держаться коллектива, чему и способствует эмоциональная сопричастность к нему. Этим объясняется и тот факт, что наиболее широкие и прочные дружеские привязанности формируются смолоду.

Психиатр может обратить внимание и на не столько психическую, сколько физиологическую особенность выражения эмоций в детско-подростковом возрасте, которая заключается в их сопряженности с двигательными и голосовыми актами. Это вокализационно-моторное подкрепление эмоций прослеживается с младенческого комплекса оживления, о входящей в состав которого первой в шестинедельном возрасте улыбке писал еще Ф.М. Достоевский, и вплоть до подростковых «восторженных прыжков и восклицаний», автобиографически отмеченных И.С. Тургеневым.

В когнитивной сфере у детей доминирует наглядно-образное мышление, которое эмоционально насыщеннее, чем логическое, но, главное, не нуждаясь в тщательности сопоставлений и последовательности анализа, требует меньше времени для умозаключений. Особенно активно оно используется при детском фантазировании.

В подростково-юношеском возрасте сохраняются основные особенности детской психики, а непринципиальные отличия лишь отражают эмоциональную яркость и пластичность в изменившихся условиях. Меняется сам индивидуум, поскольку он приобрел уже определенные навыки и опыт, и меняются стоящие перед ним задачи, поскольку подготовка к выполнению новой роли в микросоциуме завершается. Отличия подростково-юношеского периода по сравнению с детским возрастом сводятся к следующим.

Во-первых, процесс познания охватывает новые области. Развитие навыков абстрактно-логического мышления служит предпосылкой для заинтересованности (по-детски горячей) отвлеченными вопросами, которые не имеют непосредственного отношения к индивидууму (включая интерес к искусству). Подросток Достоевского с жаром спорил по социально-нравственным вопросам даже с дураками, понимая, что это непростительно, но не в силах сдержаться (из-за этого его считали шестнадцатилетним, хотя на самом деле ему уже было за двадцать). В связи с половым созреванием появляется (а чаще усиливается) интерес к взаимоотношению полов и сексуальному поведению.

Во-вторых, опираясь на развивающиеся навыки аналитического мышления, подростки и юноши хотят все глубже разбираться в предметах своего интереса, хотя для настоящего успеха большинству не хватает одаренности и (или) усердия.

В-третьих, познание себя и мира переходит на новую ступень, все более принимая характер активного эксперимента, испытания с самой полной нагрузкой, в том числе в условиях экстрима, столкновения. Перед началом самостоятельной жизни индивидууму нужно испробовать реальные пределы своих возможностей, моделируя свое поведение в ситуациях, которые требуют полной мобилизации. Обыгрывание своих возможностей лишь в воображении уже недостаточно. Отсюда стремление к категоричности, максимализму, полярности категорий, драматичности чувств и отношений. Полутона и переходные варианты признаются как существующие, но презираются как недостаточно удовлетворяющие эмоциональным потребностям. По-детски откликаясь на новизну, подростки нередко стремятся быть не просто модными, а ультрамодными, экстравагантными. Если популярен романтизм, то среди них можно найти самых безрассудных романтиков, а если меркантильность – то самых циничных корыстолюбцев. Сохранение детской эмоциональной пластичности способствует легкости перехода обожания в ненависть, когда преданные друзья в одночасье превращаются в непримиримых врагов, и наоборот.

В-четвертых, межиндивидуальные различия в темпе и результатах физического и психического созревания служат условием активизации иерархической борьбы. В ней используются преимущества как конституциональных данных, так и приобретенных навыков, поэтому последние получают стимул к наиболее полному развитию. Одни подростки стремятся к развитию разнообразных навыков, другие – к предпочтительному оттачиванию некоторых из них, например, речевых. Самоутверждение физического превосходства может выражаться в спортивных состязаниях и банальных драках. Эмоциональная основа этого поведения – агрессивность – наблюдается и среди высших животных, когда, например, котики-подростки нападают на самок и режут их детенышей. Для девушек характернее самоутверждение за счет подчеркивания внешней привлекательности с помощью яркой косметики, броских нарядов и манер (демонстративности). Самоутверждаясь в психологическом превосходстве, подростки и юноши бросают вызов в лучшем случае на диспутах и викторинах, а в худшем – в спорах с близкими, учителями, попытках ниспровергнуть авторитеты. Вызывающая надменность в своем столкновении с социальным окружением чревата уязвлением чувства гордости. Поэтому претензии на превосходство создают почву для учащения конфликтов и протестных реакций, которые при вышеотмеченной склонности к категоричности и драматичности могут приобретать весьма резкие и даже опасные формы выражения. Эмоциональная насыщенность иерархических претензий обуславливает особенную чувствительность подростков как к похвале, так и порицанию.

В-пятых, при усложнении когнитивного содержания психики, когда наряду с упрощенными понятиями (приятно - неприятно, хорошо - плохо) все большее место занимают неоднозначные категории, приобретаются и навыки более сложного эмоционального реагирования, например, иронии, презрения, сарказма и разочарования, которые дополняют более характерные для детского возраста простые эмоциональные реакции (нравится - не нравится, плач – смех, ликование – негодование, благодарность – обида).

После приобретения навыков самостоятельности биологически обусловленные особенности детско-подростковой психики, преимущественно стимулирующие процессы экстенсивного познания, обычно утрачивают свое значение. Более того, они могут даже мешать, отвлекая от необходимой для жизнеобеспечения размеренной деятельности, которая чаще ограничивается относительно узким кругом потребностей. Для более полного удовлетворения этих потребностей требуется детальная проработка сложившихся относительно стабильных условий своей жизни. В этой ситуации повышается значение логического мышления. Собственно, доминирование наглядно-образного мышления стирается еще до подросткового возраста, если ребенок растет в культурально развитой, а не примитивной среде (т.е. навык логического мышления прививается относительно быстро, если в нем имеется потребность). По мере созревания и приобретения самостоятельности утрачивается необходимость в слепой привязанности к коллективу, к тому же после создания собственной семьи она занимает приоритетное место. Продолжение в зрелом возрасте жесткой иерархической борьбы иногда приносит индивидууму успех, но чаще и для него и для общества благоприятнее партнерство или хотя бы занятие нейтральной позиции.

Тем не менее, в случаях быстрого и резкого изменения средовых условий актуальность приобретения новых навыков и опыта сохраняется или даже возрастает. В зависимости от конкретных обстоятельств связь с коллективом может оказываться как благотворной, так и пагубной. В экстремальных ситуациях логическое обдумывание ситуации замедляет необходимые действия. Из всего этого понятно, что для благополучного существования популяция должна включать оба варианта эмоционального и когнитивного функционирования: как с утратой, так и сохранением детских особенностей. Поэтому и тот, и другой следует рассматривать как норму.

Если указанные особенности эмоциональных и когнитивных процессов периода созревания сохраняются в зрелом возрасте, то и составляют сущность психического инфантилизма или ювенилизма. В их основе – эмоциональная живость, поэтому механизмом их преодоления в зрелом возрасте является ее уменьшение. Психическое созревание следует рассматривать как частный случай динамики эмоциональности, поскольку выявление тенденции к угасанию эмоций, увлечений и интересов к чему бы то ни было зависит от длительности периода наблюдения. Разумеется, уменьшение эмоциональной живости у взрослых не очень значительно и субъективно замечается не сразу, а при сопоставлении протяженных этапов жизни, но, по выражению одного из чеховских героев, у них уже «нет того огня». Биологически закрепленное снижение интенсивности и пластичности эмоций нивелирует большинство специфичных для подростково-юношеского периода особенностей, но мало влияет на те из них, которые зависят от когнитивного развития. В частности, сохраняется и даже развивается эмоциональная дифференцированность, не происходит существенной переориентации интересов в пользу примитивных потребностей, хотя в целом мотивация к реализации своих устремлений (в силу стирания эмоциональности) уже не столь высока.

Принципиально важно отдельно от биологически обусловленных особенностей детско-подростковой психики рассматривать ее содержательную характеристику – неопытность, к которой следует отнести как недостаточную информированность, так и несформированность навыков. Из-за неискушенности дети бывают наивны и простодушны, мало расчетливы. Они чаще, чем взрослые, ведут себя естественно не только потому, что не видят смысла скрывать свои чувства, но и из-за неотработанности навыков лицемерия (впрочем, и по этой части талант может обнаружиться рано). В разных средовых условиях и в соответствии с индивидуальными предпочтениями опыт может усваиваться неравномерно: в одних информационных областях – опережающий, в других – отстающий. В зависимости от условий формируются и навыки логического анализа, целеустремленности в поведении, сдержанности в своих поступках. Впрочем, реально сказываются на полноте необходимого для жизни опыта очень существенные различия в средовых условиях, поскольку источники информации обычно множественны и взаимозаменяемы: если о чем-то не сказали родители, то об этом можно узнать от друзей или из книг и кинофильмов и пр.

Неинформированность и несостоятельность в повседневных делах у взрослых свидетельствуют или об особых условиях дефицита информации и невозможности вследствие этого развития навыков, или (что бывает гораздо чаще) о психическом расстройстве, которое препятствует усвоению опыта. В обоих случаях целесообразно говорить в лучшем случае о псевдоинфантилизме (средовом и болезненном), чтобы не объединять разнородные понятия. При средовой обусловленности псевдоинфантилизма более корректны не медицинские, а психолого-социальные термины, которые, собственно, и употребляются психиатрами, например, «педагогическая запущенность» или «примитивность». В случае психического расстройства псевдоинфантилизм должен быть охарактеризован по существу этого расстройства. Речь может идти об умственной отсталости (олигофрении) или о личностных (нажитых или врожденных) аномалиях при психопатологическом диатезе и шизофрении. Конституциональные и приобретенные личностные аномалии включают некритичность в суждениях и эмоциональную дефицитарность. Понятно, что психологическая сущность эмоциональной обедненности и инфантилизма противоположны. Но это не значит, что они не наблюдаются у одних и тех же больных, поскольку эмоциональная дефицитарность может проявляться весьма избирательно, например, затрагивая лишь некоторые сферы жизни, тогда как в остальном сохраняется эмоциональная яркость, в частности с присущими подростковому возрасту особенностями установления межперсональных отношений, утверждения своего превосходства и пр. Проявления истинного инфантилизма тем более могут сосуществовать как с общей, так и избирательной недостаточностью в когнитивной сфере.

Дифференциация патологического псевдоинфантилизма и истинного (непатологического), т.е. дефицитарной симптоматики и, условно говоря, положительных свойств личности, не может опираться на традиционно упоминаемые сводные категории двоякого происхождения. Например, проявлением истинного инфантилизма следует считать такую безответственность или беспечность, которые вытекают из увлеченности столь интенсивной, что она конкурирует с выполнением долга. Так, молодой человек ради любимой компании манкирует учебой или работой, но, понимая в полной мере последствия, игнорирует их. В результате эмоциональной горячности могут совершаться крайне безответственные поступки, но они единичны и самими индивидуумами оцениваются как «срывы» в результате особых обстоятельств. Например, 21-летний студент замахивается тростью на экзаменатора за его явно несправедливую оценку. В эти мгновения он успел подумать не только о перспективах исключения из института, но и о последствиях для семьи. Этот поступок остался из ряда вон выходящим для всей его последующей жизни. Когда же легкомысленность вытекает из неспособности до конца осмыслить последствия своего поведения, речь идет о болезненной некритичности в суждениях.

При анализе безответственности следует иметь в виду и не зависимые от повышенной эмоциональности различия в микросоциальной ориентации, т.е. в сознательном выборе основных жизненных ценностей. Каждый по-своему решает вопрос о том, какое место в его жизни должны занимать удовольствия и выполнение долга. Даже дети одного возраста существенно различаются по степени ответственности, хотя наставления старших направляют их по одному общему руслу. Подростки же нередко начинают относиться к учебе и домашним обязанностям менее ответственно, чем в более раннем возрасте, причем связать это с оживлением эмоций или психическим расстройством (например, аффективными нарушениями) возможно далеко не всегда. Скорее в таких случаях следует учитывать вероятность бескомпромиссного использования подростками своего права на самостоятельный выбор социальной позиции. У взрослых микросоциальная ориентация также может существенно различаться. Благодаря этому могут, например, меняться господствующие в обществе взгляды на значение создания или сохранения семьи, что не свидетельствует о росте психической заболеваемости или инфантилизации населения. Для Тараса Бульбы выше всего были «узы товарищества», чего нельзя сказать о его младшем сыне, но неправомерно на этом основании судить, кто из них инфантильнее.

Неоднозначно может пониматься внушаемость. Если она подразумевает доверчивость, то как у детей, так и у взрослых свидетельствует прежде всего об отсутствии у себя или у близких тяжелого негативного опыта, связанного с ее последствиями. Когда такой опыт приобретается, она быстро сменяется недоверчивостью даже у детей. Если под внушаемостью иметь в виду несамостоятельность в оценках и трактовках, то такая особенность когнитивной сферы настолько широко представлена в популяции, что считать ее специфическим проявлением инфантилизма сложно. Речь может идти как о сниженных умственных способностях, так и об отсутствии мотивации к формированию собственных понятий, о предпочтении штампов и заимствований в когнитивной сфере. Иногда понятие внушаемости включает богатое воображение. Такая одаренность константна, а к истинному инфантилизму следует относить лишь те случаи, когда она продолжает активно стимулироваться эмоциональной живостью, сохраняющейся в зрелом возрасте.

Понятно, что альтернативное происхождение могут иметь и такие характеристики как «неуместная откровенность» и «неосторожность», поскольку они зависимы как от эмоционального состояния, так и от адекватности понимания ситуации. Не всегда возможно объяснить истинным инфантилизмом и несамостоятельность, если только речь не идет о разбросанности интересов и недостаточно упорядоченном образе жизни вследствие сохранения подростковой эмоциональной живости. Дополнительная трудность заключается в значительной зависимости понимания этого термина от субъективных взглядов; некоторые склонны считать проявлением несамостоятельности всякое поведение, которое не направлено на достижение социально значимых целей.

Очень сложно оценивать «плохое контролирование» своего поведения. Прежде всего, следует различать контролирование влечений и предпочтений с одной стороны и эмоциональных реакций при психологических нагрузках с другой. В первом случае всегда трудно соотнести силу влечения или эмоциональную привлекательность того или иного предпочтения с глубиной чувства долга, которое частично зависит от полноты и адекватности его осознания. Понятно, что результирующее поведение требует тщательного анализа, показывающего является оно выражением истинного или псевдоинфантилизма. Во втором случае возможны поступки, последствия которых сразу не осознаются, поскольку сильные эмоции замедляют когнитивные оценки. При отсутствии личностной дефицитарности инфантильное поведение корригируется вслед за критическим осмыслением ситуации. Так, тургеневский Владимир застывает, любуясь незнакомкой и не отдавая себе отчета в том, как это выглядит со стороны. Как только он осознает свое поведение, ему становится стыдно и он уходит. Интенсивные психологические нагрузки и склонность к эмоциональной пылкости могут препятствовать и тонкости когнитивных оценок, способствуя, тем самым, развитию упрощенных эмоциональных реакций. Однако при инфантилизме у психически здоровых лиц тенденция к недифференцированному эмоциональному реагированию характеризует лишь начальные его этапы и простые реакции трансформируются в сложные: негодование переходит в иронию, к радости примешивается сожаление о ее недолговечности. При псевдоинфантилизме в результате личностной дефицитарности эмоциональное содержание реакций не подвергается существенной динамике. В дифференциальном аспекте следует иметь в виду и эмоциональную несдержанность при органических повреждениях мозга, когда вопреки осознанию неправомерности своего поведения слишком слабы (во всяком случае, сразу после психологической нагрузки) сдерживающие эмоции (смущения, раскаяния и т.д.).

Некоторые другие из традиционно причисляемых к инфантилизму признаков однозначно следует считать проявлениями личностной дефицитарности. К ним относится несформированность адекватных представлений о себе (расстройство самокритики), использование упрощенных понятий и слабая дифференцированность эмоциональных реакций, которые могут отражать как когнитивный, так и эмоциональный дефицит. В качестве личностной дефицитарности следует рассматривать и те случаи, когда упускаются соображения деликатности и возможность скрытых взаимоотношений между окружающими, что приводит к бестактности, или когда вежливое к себе отношение принимается за особое расположение.

Представленная концепция истинного психического инфантилизма основывается не столько на выделении специфических качественных особенностей, сколько на установлении сравнительно большей выраженности и пластичности эмоций и производных от них поведенческих характеристик, которые, таким образом, заметнее, чем в иных случаях. Эта концепция вопреки традиционным взглядам не относит истинный инфантилизм к дефектности или недоразвитию и заставляет считать такие типы личности как истерический и пограничный не патологическими, а психологическими, поскольку их основные признаки ограничиваются его характеристиками. Это отнюдь не означает, что всех пациентов с истерическим или пограничным расстройством личности можно автоматически причислить к психически здоровым. Клинический анализ показывает, что у них часто помимо собственно инфантильных особенностей имеют место признаки диссоциативно-дефицитарных личностных аномалий, а также стертых расстройств настроения. Среди этих признаков некритичность в суждениях и смешанная или гипоманиакальная симптоматика приводят к особенной яркости и социальной неприемлемости характерологических черт, свойственных истинному инфантилизму. Эти случаи полностью отвечают критериям широко распространенного в популяции психопатологического диатеза, поэтому не случайно, что в них нередко наблюдаются и эпизоды расстройств невротического уровня (деперсонализация, сенестопатии и пр.), а порой и психотического. Понятно, что сочетание истинного инфантилизма и псевдоинфантилизма наблюдается и при шизофрении. Чем тяжелее шизофренический дефект, тем вероятнее преобладание псевдоинфантилизма над истинным.

Психический инфантилизм

Печатается по изданию: Гарбузов В. И. «Нервные дети: Советы врача».–Л.: Медицина, 1990, с. 88–96, 96–105. В книге изложены часто встречающиеся фор­мы детской нервности, их причины и проявления. Рас­смотрены причины и механизмы развития ряда нервно-психических нарушений и отклоняющегося поведения у детей. На основе многолетней работы автора на кон­сультативных приемах по лечению неврозов приведены рекомендации медико-педагогического воздействия для их устранения.

Психический инфантилизм–такая психофизическая незрелость ребенка, которая приводит при неправиль­ном воспитании к задержке возрастной социализации и поведение ребенка при которой не соответствует воз­растным требованиям к нему. Предпосылки к психиче­скому инфантилизму создаются конституционально-генетическими, эндокринно-гормональными факторами, гипоксией или инфекционно-токсическими вредностями в период беременности, асфиксией в родах, тяжелыми инфекционными болезнями в первые месяцы жизни. Его развитию способствует эгоцентрическое или тревожно-мнительное воспитание. Первый вариант психического инфантилизма – истинный, или простой (по В. В. Ко­валеву),–базируется на задержке развития лобных долей головного мозга, обусловленной описанными объективными факторами и неправильным воспитани­ем. В результате у ребенка задерживается формирова­ние понимания норм поведения и общения, выработка понятий «нельзя» и «надо», чувства дистанции в отно­шениях со взрослыми, задерживается созревание спо­собности верно оценивать ситуации, когда следует со­ответственно их изменениям менять и поведение, а так­же способности предвидеть развитие событий и, стало быть, возможные опасности и угрозы. Дети с простой формой психического инфантилизма но поведению оце­ниваются младше своего истинного возраста на 1–2 го­да, и при поступлении в детский сад возникает потреб­ность поместить такого ребенка в младшую группу, а при достижении им школьного возраста оставить малы­ша «на дозревание» в детском саду.

Психический инфантилизм – это не общая задерж­ка умственного развития. При его наличии дети осва­ивают фразовую речь в обычные сроки и даже раньше, задают вопросы и рисуют в полном соответствии с воз­растными нормативами, своевременно осваивают чтение, счет, психически активны и даже бойки. Они нередко высказывают оригинальные мысли, свежо воспринима­ют природу. Родителей и воспитателей дошкольных уч­реждений смущают их наивность, несоответствие их по­ведения возрасту и неприспособленность к реальности. Они не то чтобы не способны обдумать свои поступки, они, скорее, просто не задумываются над ними. Живость психически инфантильного ребенка–не расторможенность, а скорее жизнерадостность, бьющая через край эмоциональность 2–3-летнего ребенка, хотя ему уже 4–5 лет. Их неосмотрительность, неосторожность–ре­зультат не умственного отставания, а наивности ребен­ка, который не представляет, что его можно обидеть. Они добры и не ожидают зла. Их манера вольного об­ращения со взрослыми не от грубости и бесцеремонно­сти, а от щенячьей радости жизни и той же безоглядной живости, когда отсутствует представление о том, что можно, а что нельзя. Психически инфантильные дети наивно предлагают взрослому побегать и поиграть с ними, порадоваться, не понимая, что маме и бабушке не до этого. Они во всем следуют от себя, от своего восприятия жизни. Поэтому они неизменно и безмятеж­но веселы, шаловливы, а если всплакнули, то на миг, не помня зла. Их детскость подкупает взрослых и как-то сама собой подводит к воспитанию психически инфан­тильных по эгоцентрическому типу, к любованию непо­средственностью «малышки», «крошки» до тех пор, по­ка реальность, необходимость их адаптации в детском саду или в первом классе школы не отрезвляет родите­лей, побуждая проконсультировать ребенка у психиат­ра. Таких детей занянчили в младенчестве и не заме­тили, на какой непростительно долгий срок затянулся этот период. И инфантильные дети не хотят взрослеть и даже говорят сюсюкая. Они знают, что такое буду­щее, но оно для них как бы не существует, они как бы застряли в настоящем.

«Нельзя» и «надо» инфантильные дети не восприни­мают, а горький плач столь «маленьких» так обезору­живает взрослых, что и время развития этих осново­полагающих понятий оказывается упущенным. Спохватываются тогда, когда требование выполнять «нельзя» и «надо» вызывает у инфантильного ребенка уже недо­умение, обиду и, естественно, бурный протест. И он кап­ризно требует того, что нельзя, не приемлет то, что на­до, и желает, чтобы все было, как он хочет. Инфантиль­ные дети добры, но результат их развития таков, что они не понимают, когда можно пошалить, а когда нель­зя, так как в семье неприятность или горе.

Сверстники подходят к ним как к равным, но общения не получается, ибо инфантильные в поведении, на­выках и умениях выглядят явно младше развивающих­ся нормально. Естественно, такие дети крайне несамо­стоятельны и ничего не умеют, потому что все, что тре­бует навыков, усилий, делалось и делается за них. Они не только одеваться, но и есть самостоятельно не жела­ют, их воспитательница в детском саду не знает, пла­кать ей или смеяться,–4-летнего ребенка впору брать на руки. Врожденная или приобретенная в первые месяцы жизни тенденция к инфантильности, в таком слу­чае, не преодолевалась воспитанием, а, напротив, раз­вивалась и закреплялась. И вот результат: инфантиль­ному ребенку пришло время идти в школу, а он не го­тов к ней. Однако возраст есть возраст, требования к нему определенны, и ребенка с психическим инфанти­лизмом отправляют в его возрастную среду, где он стал­кивается с реальностью и вначале удивляется, а потом огорчается–тяжко, до истерического невроза.

Для инфантильных детей характерна богатая при­родная эмоциональность, но она не обогащается парал­лельным развитием качеств истинного ума, которые обеспечивают полноценную ориентацию и социализа­цию, а потому не достигает уровня зрелых чувств. Они неподдельно радуются, гневаются, печалятся, симпати­зируют, испытывают страх–и все это бурно, через край. Их мимика, как и жестикуляция, жива, вырази­тельна. Но они не знают глубокой любви, истинной пе­чали, настоящей тоски. Им неведомы тревожность и застенчивость. Удручает отсутствие у них эмоциональ­ной сдержанности. В них нет эмоциональной основа­тельности, чтобы плакал, так плакал, а радовался, так уж радовался.

Их эмоциональность–как летний дождик: и капа­ет, и солнышко, а в результате – ни того, ни другого. Более всего у инфантильных детей страдает волевое начало. Задержка развития лобных долей головного мозга с их функцией долговременного целеобразования и планирования предопределяет и тенденцию к задерж­ке формирования воли. Неправильное воспитание усу­губляет инфантильность волевого фактора у таких детей. Какая уж тут воля, если ребенку до 5–7 лет неве­домы серьезные усилия в преодолении трудностей. Во­левой компонент заложен в темпераменте, но и эту его сторону, как и прочие, полезные, не развили. И волевое начало у инфантильного ребенка так и не разовьется, если не принять мер к перевоспитанию.

Таким образом, в возникновении психического ин­фантилизма зримо прослеживается взаимосвязь биоло­гических и микросоциальных причин, которые порожда­ют детскую нервность или трудность.

Второй вариант психического инфантилизма–об­щая психофизическая незрелость по инфантильному типу (гармонический инфантилизм, по Г. Е. Сухаревой). Предпосылки и причины его те же, что при первом ва­рианте. Однако незрелость во втором варианте каса­ется не только психического, но и физического развития. Ребенок не только ведет себя как более младший по возрасту, но и выглядит в 5 лет как 3-летний. Он рождается с небольшими массой тела и ростом, миниа­тюрен. Это «мальчнк-с-пальчик» или «девочка-дюймовочка». Таких детей и называют уменьшительными име­нами: «гуленька», «зайчик», «рыбка». Ребенок с этим вариантом психического инфантилизма грациозен, под­вижен, но слаб и хрупок. Не отставая в психомоторном и психоречевом развитии, он своевременно осваивает все навыки и умения, рисование, счет и чтение; часто он музыкальный, эмоционально живой, но у него, как и в первом варианте, задерживается дозревание высших ориентационных функций. Время идет, а ребенок не го­тов к общению со сверстниками и нестерпимо несамо­стоятелен. Его хрупкость, миниатюрность вызывают тревогу у родителей. У него плохой аппетит, и он часто болеет в отличие от детей с первым вариантом психиче­ского инфантилизма. Он шалун, но в меру, часто тихо­ня. Он не требователен и не капризен, ласков и послу­шен. Такой ребенок не изматывает родителей, а вызыва­ет щемящую жалость. И его воспитание, как правило, приобретает тревожную направленность. В детском саду воспитательница оберегает его. Это не вызывает у не­го протеста, поскольку он опасается сверстников. Учи­тельница водит такого ребенка за руку, не отпускает от себя, невольно снижает требования к нему. Все прини­мают его детскость, и даже сверстники охотно играют с ним, отводя ему роль маленького, проецируя на него зарождающийся родительский инстинкт, защищают, утешают, если он плачет, и ребенок принимает отводи­мую ему роль. Она удобна и приятна. Он не хочет взрослеть и в школьные годы. Если события развива­ются в таком же направлении, он, и став взрослым, продолжает играть ту же роль. И тогда речь идет о мужчине-сыне, женщине-дочери уже в брачных отно­шениях, когда его опекает жена, ее–муж. У психиче­ски инфантильного по второму варианту нет чувства несостоятельности. Он принимает себя таким, каков он • есть. Соответственно у него редко развивается невроз. Тревожное воспитание закрепляет его инфантильность, и, защищенный особым к себе отношением, он не трево­жен. Между тем, правильное воспитание может увести от инфантильности. В таком случае чуть позже, к 6– 8 годам, у ребенка дозревают высшие психические функ­ции, он приобретает качества мужественности и после завершения полового созревания отличается от сверст­ников только малым ростом и миниатюрностью при фи­зической крепости и нормальном здоровье. Психически инфантильного по второму варианту ребенка не торопят с развитием. Он будет следовать за сверстниками, от­ставая от них примерно на год, и к началу учебы в шко­ле догонит их. Физическую же слабость и малый рост компенсируют развитием ловкости. И вновь мы видим – воспитание решает все. Необходимы только терпение, любовь и мудрость родителей.

Совершенно недопустим третий вариант психическо­го инфантилизма. Ребенок рождается психически и фи­зически здоровым, но, защищая его от жизни, искусст­венно задерживают его социализацию эгоцентрическим или тревожно-мнительным характером воспитания. По­добное чаще всего бывает у родителей, страстно меч­тавших о ребенке, истосковавшихся в ожидании его. И вот шестеро взрослых любуются и тешатся одним младенцем. Самый интересный детский возраст – от 2 до 3 лет. И родители неосознанно хотят задержать ре­бенка в нем, хотят и преуспевают в этом. Третий вари­ант психического инфантилизма целиком обусловлен неправильным воспитанием, когда здорового сделали не­зрелым и развитие лобных функций мозга искусственно задержали. Инфантилизм в таком случае культивируют изнеживанием и гиперопекой, от сверстников и жизни ребенка отгораживают. За ребенка думают и все за не­го делают родители, они же убирают препятствия с его жизненного пути и, что бы он ни сделал, все ему про­щают. А он, не ведая ни о чем, идет навстречу жизни, и встреча эта не сулит ему ничего хорошего. Дело ос­ложняется тем, что, как уже подчеркивалось в преды­дущих главах, психическое развитие следует жесткой программе и упущенное по возрасту во многом оказы­вается упущенным навсегда. У ребенка не было объек­тивных данных для появления инфантилизма, его вы­звали искусственно. В результате после 5¹/₂лет ребенок уже инфантилен объективно, как если бы ему повреди­ли мозг. В первых двух вариантах начиналось с повреж­дения, в третьем–кончается им. Третий вариант хуже первых двух, хуже и прогноз, тяжелее его преодоление.

В конце концов родители впадают в панику. Круп­ный и внешне ни в чем не уступающий сверстникам ре­бенок на уроке извлекает из портфеля игрушку и забавляется ею; встает, не обращая внимания на запрет учительницы, и идет к двери; разговаривает с соседом и просится к маме. Дома он стремится только играть. Он эгоистичен и не признает отказа ни в чем. Состояние 3 родителей он попросту игнорирует. Он капризен, требователен и истеричен. Его детскость уже никого не раду­ет, и родители умоляют: «Доктор, помогите!». А докто­ру грустно. Перед этой семьей были другие пациенты с тяжелыми врожденными или возникшими по не завися­щим от родителей причинам заболеваниями. В этих слу­чаях следует лечить и помогать беде. А тут сами родители здорового ребенка превратили в больного. При третьем варианте психического инфантилизма возможен путь в истерический невроз.

Все вышесказанное–серьезное предупреждение тем родителям, бабушкам и дедушкам, которые поощряют инфантильное развитие своих детей и внуков. Пресло­вутое сюсюканье, восхищение детскостью «милой ма­лютки», сверхопека, воспитание трехлетних как полу­торагодовалых, а пятилетних как трехлетних чреваты тяжелейшими последствиями. В угоду эгоистическим тенденциям, наслаждению детством «дорогой крошки» приносится в жертву будущее человека.

Ребенка, который родился с психическим инфанти­лизмом или приобрел его в связи с неблагоприятными воздействиями в первые месяцы жизни, лечит врач-психоневролог. Лечение должно способствовать дозрева­нию высших нервно-психических функций. По показа­ниям его консультируют у врача-эндокринолога.

Главное же в преодолении психического инфанти­лизма – правильное воспитание. Усилия направляются прежде всего на социализацию ребенка. Подчеркнуто, настойчиво оттеняются понятия «надо», «можно» и «нельзя», «хорошо» и «плохо». Соблюдение с первых месяцев жизни режима сна, бодрствования, вскармли­вания в данном случае важно еще и как дисциплини­рующее, социализирующее ребенка воспитание. Ребен­ку настойчиво разъясняют последствия его ошибок, ша­лостей. Ему предоставляют самостоятельность и позво­ляют ушибиться, чтобы дать возможность прочувство­вать, когда и отчего бывает больно. Такого ребенка по­стоянно побуждают преодолевать посильные трудности, неприметно помогая и радуясь вместе с ним его побе­дам. Радость эти дети любят, остается только доказать им на практике, что она заключается в преодолении и в достижении результата, цели. Инфантильного ребенка своевременно, не щадя усилий, обучают навыкам и уме­ниям. И это в данном случае не только необходимо для обыденной жизни, но и является путем к преодолению психического инфантилизма. Инфантильный ребенок стремится к детям младше себя, а его следует побуж­дать к общению со сверстниками, помогая равноправно сотрудничать с ними, улаживать конфликты. Чрезмер­ность проявления эмоций мягко гасится; взрослые вос­питывают в нем углубленную эмоциональность, особен­но отзывчивость.

Воздействие родителей на психически инфантильно­го ребенка реализуется через игру. С ним играют во все, что встречается в жизни ребенка его возраста. Иг­рают, например, в «детский сад», где он в роли воспи­тателя, а отец–в роли непослушного ребенка. В игре отрабатывают навыки, необходимые для успешной адаптации в детском саду. С ним обыгрывают саму детскую игру, готовя к играм со сверстниками. В сов­местной игре высмеиваются безалаберность, неоргани­зованность, непродуманность последствий поступков и сами неразумные поступки, эгоизм. В игре ставится Цель, разрабатываются планы ее достижения, в игре же она реализуется.

Если, несмотря на все прилагаемые усилия, инфан­тильный ребенок окажется неготовым к школе к 7 годам, лучше задержать такого ребенка на год в подго­товительной группе детского сада и в 8 лет отправить в школу со сформировавшейся позицией школьника, чем скомкать начало школьного обучения, а возможно, и все обучение в целом.

Психический инфантилизм

Печатается по изданию: Гарбузов В. И. «Нервные дети: Советы врача».–Л.: Медицина, 1990, с. 88–96, 96–105. В книге изложены часто встречающиеся фор­мы детской нервности, их причины и проявления. Рас­смотрены причины и механизмы развития ряда нервно-психических нарушений и отклоняющегося поведения у детей. На основе многолетней работы автора на кон­сультативных приемах по лечению неврозов приведены рекомендации медико-педагогического воздействия для их устранения.

Психический инфантилизм–такая психофизическая незрелость ребенка, которая приводит при неправиль­ном воспитании к задержке возрастной социализации и поведение ребенка при которой не соответствует воз­растным требованиям к нему. Предпосылки к психиче­скому инфантилизму создаются конституционально-генетическими, эндокринно-гормональными факторами, гипоксией или инфекционно-токсическими вредностями в период беременности, асфиксией в родах, тяжелыми инфекционными болезнями в первые месяцы жизни. Его развитию способствует эгоцентрическое или тревожно-мнительное воспитание. Первый вариант психического инфантилизма – истинный, или простой (по В. В. Ко­валеву),–базируется на задержке развития лобных долей головного мозга, обусловленной описанными объективными факторами и неправильным воспитани­ем. В результате у ребенка задерживается формирова­ние понимания норм поведения и общения, выработка понятий «нельзя» и «надо», чувства дистанции в отно­шениях со взрослыми, задерживается созревание спо­собности верно оценивать ситуации, когда следует со­ответственно их изменениям менять и поведение, а так­же способности предвидеть развитие событий и, стало быть, возможные опасности и угрозы. Дети с простой формой психического инфантилизма но поведению оце­ниваются младше своего истинного возраста на 1–2 го­да, и при поступлении в детский сад возникает потреб­ность поместить такого ребенка в младшую группу, а при достижении им школьного возраста оставить малы­ша «на дозревание» в детском саду.

Психический инфантилизм – это не общая задерж­ка умственного развития. При его наличии дети осва­ивают фразовую речь в обычные сроки и даже раньше, задают вопросы и рисуют в полном соответствии с воз­растными нормативами, своевременно осваивают чтение, счет, психически активны и даже бойки. Они нередко высказывают оригинальные мысли, свежо воспринима­ют природу. Родителей и воспитателей дошкольных уч­реждений смущают их наивность, несоответствие их по­ведения возрасту и неприспособленность к реальности. Они не то чтобы не способны обдумать свои поступки, они, скорее, просто не задумываются над ними. Живость психически инфантильного ребенка–не расторможенность, а скорее жизнерадостность, бьющая через край эмоциональность 2–3-летнего ребенка, хотя ему уже 4–5 лет. Их неосмотрительность, неосторожность–ре­зультат не умственного отставания, а наивности ребен­ка, который не представляет, что его можно обидеть. Они добры и не ожидают зла. Их манера вольного об­ращения со взрослыми не от грубости и бесцеремонно­сти, а от щенячьей радости жизни и той же безоглядной живости, когда отсутствует представление о том, что можно, а что нельзя. Психически инфантильные дети наивно предлагают взрослому побегать и поиграть с ними, порадоваться, не понимая, что маме и бабушке не до этого. Они во всем следуют от себя, от своего восприятия жизни. Поэтому они неизменно и безмятеж­но веселы, шаловливы, а если всплакнули, то на миг, не помня зла. Их детскость подкупает взрослых и как-то сама собой подводит к воспитанию психически инфан­тильных по эгоцентрическому типу, к любованию непо­средственностью «малышки», «крошки» до тех пор, по­ка реальность, необходимость их адаптации в детском саду или в первом классе школы не отрезвляет родите­лей, побуждая проконсультировать ребенка у психиат­ра. Таких детей занянчили в младенчестве и не заме­тили, на какой непростительно долгий срок затянулся этот период. И инфантильные дети не хотят взрослеть и даже говорят сюсюкая. Они знают, что такое буду­щее, но оно для них как бы не существует, они как бы застряли в настоящем.

«Нельзя» и «надо» инфантильные дети не восприни­мают, а горький плач столь «маленьких» так обезору­живает взрослых, что и время развития этих осново­полагающих понятий оказывается упущенным. Спохватываются тогда, когда требование выполнять «нельзя» и «надо» вызывает у инфантильного ребенка уже недо­умение, обиду и, естественно, бурный протест. И он кап­ризно требует того, что нельзя, не приемлет то, что на­до, и желает, чтобы все было, как он хочет. Инфантиль­ные дети добры, но результат их развития таков, что они не понимают, когда можно пошалить, а когда нель­зя, так как в семье неприятность или горе.

Сверстники подходят к ним как к равным, но общения не получается, ибо инфантильные в поведении, на­выках и умениях выглядят явно младше развивающих­ся нормально. Естественно, такие дети крайне несамо­стоятельны и ничего не умеют, потому что все, что тре­бует навыков, усилий, делалось и делается за них. Они не только одеваться, но и есть самостоятельно не жела­ют, их воспитательница в детском саду не знает, пла­кать ей или смеяться,–4-летнего ребенка впору брать на руки. Врожденная или приобретенная в первые месяцы жизни тенденция к инфантильности, в таком слу­чае, не преодолевалась воспитанием, а, напротив, раз­вивалась и закреплялась. И вот результат: инфантиль­ному ребенку пришло время идти в школу, а он не го­тов к ней. Однако возраст есть возраст, требования к нему определенны, и ребенка с психическим инфанти­лизмом отправляют в его возрастную среду, где он стал­кивается с реальностью и вначале удивляется, а потом огорчается–тяжко, до истерического невроза.

Для инфантильных детей характерна богатая при­родная эмоциональность, но она не обогащается парал­лельным развитием качеств истинного ума, которые обеспечивают полноценную ориентацию и социализа­цию, а потому не достигает уровня зрелых чувств. Они неподдельно радуются, гневаются, печалятся, симпати­зируют, испытывают страх–и все это бурно, через край. Их мимика, как и жестикуляция, жива, вырази­тельна. Но они не знают глубокой любви, истинной пе­чали, настоящей тоски. Им неведомы тревожность и застенчивость. Удручает отсутствие у них эмоциональ­ной сдержанности. В них нет эмоциональной основа­тельности, чтобы плакал, так плакал, а радовался, так уж радовался.

Их эмоциональность–как летний дождик: и капа­ет, и солнышко, а в результате – ни того, ни другого. Более всего у инфантильных детей страдает волевое начало. Задержка развития лобных долей головного мозга с их функцией долговременного целеобразования и планирования предопределяет и тенденцию к задерж­ке формирования воли. Неправильное воспитание усу­губляет инфантильность волевого фактора у таких детей. Какая уж тут воля, если ребенку до 5–7 лет неве­домы серьезные усилия в преодолении трудностей. Во­левой компонент заложен в темпераменте, но и эту его сторону, как и прочие, полезные, не развили. И волевое начало у инфантильного ребенка так и не разовьется, если не принять мер к перевоспитанию.

Таким образом, в возникновении психического ин­фантилизма зримо прослеживается взаимосвязь биоло­гических и микросоциальных причин, которые порожда­ют детскую нервность или трудность.

Второй вариант психического инфантилизма–об­щая психофизическая незрелость по инфантильному типу (гармонический инфантилизм, по Г. Е. Сухаревой). Предпосылки и причины его те же, что при первом ва­рианте. Однако незрелость во втором варианте каса­ется не только психического, но и физического развития. Ребенок не только ведет себя как более младший по возрасту, но и выглядит в 5 лет как 3-летний. Он рождается с небольшими массой тела и ростом, миниа­тюрен. Это «мальчнк-с-пальчик» или «девочка-дюймовочка». Таких детей и называют уменьшительными име­нами: «гуленька», «зайчик», «рыбка». Ребенок с этим вариантом психического инфантилизма грациозен, под­вижен, но слаб и хрупок. Не отставая в психомоторном и психоречевом развитии, он своевременно осваивает все навыки и умения, рисование, счет и чтение; часто он музыкальный, эмоционально живой, но у него, как и в первом варианте, задерживается дозревание высших ориентационных функций. Время идет, а ребенок не го­тов к общению со сверстниками и нестерпимо несамо­стоятелен. Его хрупкость, миниатюрность вызывают тревогу у родителей. У него плохой аппетит, и он часто болеет в отличие от детей с первым вариантом психиче­ского инфантилизма. Он шалун, но в меру, часто тихо­ня. Он не требователен и не капризен, ласков и послу­шен. Такой ребенок не изматывает родителей, а вызыва­ет щемящую жалость. И его воспитание, как правило, приобретает тревожную направленность. В детском саду воспитательница оберегает его. Это не вызывает у не­го протеста, поскольку он опасается сверстников. Учи­тельница водит такого ребенка за руку, не отпускает от себя, невольно снижает требования к нему. Все прини­мают его детскость, и даже сверстники охотно играют с ним, отводя ему роль маленького, проецируя на него зарождающийся родительский инстинкт, защищают, утешают, если он плачет, и ребенок принимает отводи­мую ему роль. Она удобна и приятна. Он не хочет взрослеть и в школьные годы. Если события развива­ются в таком же направлении, он, и став взрослым, продолжает играть ту же роль. И тогда речь идет о мужчине-сыне, женщине-дочери уже в брачных отно­шениях, когда его опекает жена, ее–муж. У психиче­ски инфантильного по второму варианту нет чувства несостоятельности. Он принимает себя таким, каков он • есть. Соответственно у него редко развивается невроз. Тревожное воспитание закрепляет его инфантильность, и, защищенный особым к себе отношением, он не трево­жен. Между тем, правильное воспитание может увести от инфантильности. В таком случае чуть позже, к 6– 8 годам, у ребенка дозревают высшие психические функ­ции, он приобретает качества мужественности и после завершения полового созревания отличается от сверст­ников только малым ростом и миниатюрностью при фи­зической крепости и нормальном здоровье. Психически инфантильного по второму варианту ребенка не торопят с развитием. Он будет следовать за сверстниками, от­ставая от них примерно на год, и к началу учебы в шко­ле догонит их. Физическую же слабость и малый рост компенсируют развитием ловкости. И вновь мы видим – воспитание решает все. Необходимы только терпение, любовь и мудрость родителей.

Совершенно недопустим третий вариант психическо­го инфантилизма. Ребенок рождается психически и фи­зически здоровым, но, защищая его от жизни, искусст­венно задерживают его социализацию эгоцентрическим или тревожно-мнительным характером воспитания. По­добное чаще всего бывает у родителей, страстно меч­тавших о ребенке, истосковавшихся в ожидании его. И вот шестеро взрослых любуются и тешатся одним младенцем. Самый интересный детский возраст – от 2 до 3 лет. И родители неосознанно хотят задержать ре­бенка в нем, хотят и преуспевают в этом. Третий вари­ант психического инфантилизма целиком обусловлен неправильным воспитанием, когда здорового сделали не­зрелым и развитие лобных функций мозга искусственно задержали. Инфантилизм в таком случае культивируют изнеживанием и гиперопекой, от сверстников и жизни ребенка отгораживают. За ребенка думают и все за не­го делают родители, они же убирают препятствия с его жизненного пути и, что бы он ни сделал, все ему про­щают. А он, не ведая ни о чем, идет навстречу жизни, и встреча эта не сулит ему ничего хорошего. Дело ос­ложняется тем, что, как уже подчеркивалось в преды­дущих главах, психическое развитие следует жесткой программе и упущенное по возрасту во многом оказы­вается упущенным навсегда. У ребенка не было объек­тивных данных для появления инфантилизма, его вы­звали искусственно. В результате после 5¹/₂лет ребенок уже инфантилен объективно, как если бы ему повреди­ли мозг. В первых двух вариантах начиналось с повреж­дения, в третьем–кончается им. Третий вариант хуже первых двух, хуже и прогноз, тяжелее его преодоление.

В конце концов родители впадают в панику. Круп­ный и внешне ни в чем не уступающий сверстникам ре­бенок на уроке извлекает из портфеля игрушку и забавляется ею; встает, не обращая внимания на запрет учительницы, и идет к двери; разговаривает с соседом и просится к маме. Дома он стремится только играть. Он эгоистичен и не признает отказа ни в чем. Состояние 3 родителей он попросту игнорирует. Он капризен, требователен и истеричен. Его детскость уже никого не раду­ет, и родители умоляют: «Доктор, помогите!». А докто­ру грустно. Перед этой семьей были другие пациенты с тяжелыми врожденными или возникшими по не завися­щим от родителей причинам заболеваниями. В этих слу­чаях следует лечить и помогать беде. А тут сами родители здорового ребенка превратили в больного. При третьем варианте психического инфантилизма возможен путь в истерический невроз.

Все вышесказанное–серьезное предупреждение тем родителям, бабушкам и дедушкам, которые поощряют инфантильное развитие своих детей и внуков. Пресло­вутое сюсюканье, восхищение детскостью «милой ма­лютки», сверхопека, воспитание трехлетних как полу­торагодовалых, а пятилетних как трехлетних чреваты тяжелейшими последствиями. В угоду эгоистическим тенденциям, наслаждению детством «дорогой крошки» приносится в жертву будущее человека.

Ребенка, который родился с психическим инфанти­лизмом или приобрел его в связи с неблагоприятными воздействиями в первые месяцы жизни, лечит врач-психоневролог. Лечение должно способствовать дозрева­нию высших нервно-психических функций. По показа­ниям его консультируют у врача-эндокринолога.

Главное же в преодолении психического инфанти­лизма – правильное воспитание. Усилия направляются прежде всего на социализацию ребенка. Подчеркнуто, настойчиво оттеняются понятия «надо», «можно» и «нельзя», «хорошо» и «плохо». Соблюдение с первых месяцев жизни режима сна, бодрствования, вскармли­вания в данном случае важно еще и как дисциплини­рующее, социализирующее ребенка воспитание. Ребен­ку настойчиво разъясняют последствия его ошибок, ша­лостей. Ему предоставляют самостоятельность и позво­ляют ушибиться, чтобы дать возможность прочувство­вать, когда и отчего бывает больно. Такого ребенка по­стоянно побуждают преодолевать посильные трудности, неприметно помогая и радуясь вместе с ним его побе­дам. Радость эти дети любят, остается только доказать им на практике, что она заключается в преодолении и в достижении результата, цели. Инфантильного ребенка своевременно, не щадя усилий, обучают навыкам и уме­ниям. И это в данном случае не только необходимо для обыденной жизни, но и является путем к преодолению психического инфантилизма. Инфантильный ребенок стремится к детям младше себя, а его следует побуж­дать к общению со сверстниками, помогая равноправно сотрудничать с ними, улаживать конфликты. Чрезмер­ность проявления эмоций мягко гасится; взрослые вос­питывают в нем углубленную эмоциональность, особен­но отзывчивость.

Воздействие родителей на психически инфантильно­го ребенка реализуется через игру. С ним играют во все, что встречается в жизни ребенка его возраста. Иг­рают, например, в «детский сад», где он в роли воспи­тателя, а отец–в роли непослушного ребенка. В игре отрабатывают навыки, необходимые для успешной адаптации в детском саду. С ним обыгрывают саму детскую игру, готовя к играм со сверстниками. В сов­местной игре высмеиваются безалаберность, неоргани­зованность, непродуманность последствий поступков и сами неразумные поступки, эгоизм. В игре ставится Цель, разрабатываются планы ее достижения, в игре же она реализуется.

Если, несмотря на все прилагаемые усилия, инфан­тильный ребенок окажется неготовым к школе к 7 годам, лучше задержать такого ребенка на год в подго­товительной группе детского сада и в 8 лет отправить в школу со сформировавшейся позицией школьника, чем скомкать начало школьного обучения, а возможно, и все обучение в целом.

Психический и психологический инфантилизм - Психологос

Психический и психологический инфантилизм отличаются не внешними проявлениями, а причинами возникновения.

Внешне они похожи - и там, и там это настолько детские черты в поведении, мышлении и эмоциональных реакциях, что это не соответствует возрастным требованиям к ребенку (подростку, молодому человеку, якобы взрослому человеку).

Разница в том, что в одном случае это следствие отставания, задержки в развитии психики ребенка. Ребенку нечем быть достаточно взрослым, он не может быть другим. Это - психический инфантилизм. Взрослый человек с психическим инфантилизмом - инфантил.

В другом случае ребенок имеет вполне здоровую и без отставаний психику, быть достаточно (для своего возраста) взрослым теоретически вполне может, а практически этого нет. Это - психологический инфантилизм. Взрослый человек с психологическим инфантилизмом - человек-ребенок.

Как практически отличить, где психический, а где психологический инфантилизм?

В раннем возрасте признаки инфантилизма, снижения уровня поведенческих мотиваций выявляются с трудом. Поэтому о психическом инфантилизме обычно говорят лишь начиная со школьного и подросткового возраста, когда соответствующие особенности начинают выступать более отчётливо.

Типичными для инфантильных детей являются преобладание игровых интересов над учебными, неприятие школьных ситуаций и связанных с ними дисциплинарных требований. Это приводит к школьной дезадаптации, а в дальнейшем — и к социальным проблемам.

Инфантильные дети сильно отличаются от умственно отсталых или аутичных. Они отличаются более высоким уровнем абстрактно-логического мышления, способны переносить усвоенные понятия на новые конкретные задачи, более продуктивны и самостоятельны. Динамика возникающей интеллектуальной недостаточности при инфантилизме характеризуется благоприятностью с тенденцией к сглаживанию нарушений познавательной деятельности.

Простой инфантилизм следует отличать от дисгармонического, который может приводить к психопатиям.

Инфантилизм - характеристики и разновидности

Инфантилизм - отставание в развитии, сохранение в физическом облике или поведении черт, присущих предшествующим возрастным этапам. Внешне - взрослый, а ведет себя, как ребенок. Термин употребляется как в отношении физиологических, так и психических явлений.

Физиологический инфантилизм

В медицине понятием «инфантилизм» обозначают отставание в физическом развитии, которое проявляется у некоторых людей как следствие охлаждения, отравления или инфицирования плода в период беременности, кислородного голодания при родах, тяжёлых заболеваний в первые месяцы жизни, нарушения обмена веществ, нарушений в деятельности некоторых желёз внутренней секреции (половых желёз, щитовидной железы, гипофиза) и других факторов. У таких людей замедляются рост и развитие всех физиологических систем организма.

Существует генетически сцепленные варианты инфантилизма.

Психологический инфантилизм

Психический инфантилизм — незрелость человека, выражающающаяся в задержке становления личности, при которой поведение человека не соответствует возрастным требованиям к нему. Преимущественно отставание проявляется в развитии эмоционально-волевой сферы и сохранении детских качеств личности. Естественно, что инфантильные люди несамостоятельны. Они привыкли к тому, что другие всё решают за них.

В раннем возрасте признаки инфантилизма, снижения уровня поведенческих мотиваций выявляются с трудом. Поэтому о психическом инфантилизме обычно говорят лишь начиная со школьного и подросткового возраста, когда соответствующие особенности начинают выступать более отчётливо.

Одним из наиболее важных факторов развития психического инфантилизма являются родители человека, которые недостаточно серьёзно относятся к человеку в детстве, подменяя реалии бытия вымышленными образами, отделяя таким образом человека от реальности. То есть в инфантилизме человека, родившегося нормальным, могут быть повинны сами родители.

Типичными для инфантильных детей являются преобладание игровых интересов над учебными, неприятие школьных ситуаций и связанных с ними дисциплинарных требований. Это приводит к школьной дезадаптации, а в дальнейшем — и к социальным проблемам.

Однако инфантильные дети сильно отличаются от умственно отсталых или аутичных. Они отличаются более высоким уровнем абстрактно-логического мышления, способны переносить усвоенные понятия на новые конкретные задачи, более продуктивны и самостоятельны. Динамика возникающей интеллектуальной недостаточности при инфантилизме характеризуется благоприятностью с тенденцией к сглаживанию нарушений познавательной деятельности.

Простой инфантилизм следует отличать от дисгармонического, который может приводить к психопатиям.

Социальный инфантилизм

Иногда выделяют социальный инфантилизм — состояние, проявляющееся в разрыве между биологическим и социокультурным взрослением человека. Социальный инфантилизм вызывается нарушением механизмов социализации, под влиянием социокультурных условий. Он может выражаеться в неприятии молодыми людьми новых обязанностей и обязательств, связанных с процессом взросления, позже - нежелание создавать семью ("Это тяжело и хлопотно!"), рожать и воспитывать детей.

Инфантилизм - Психологос

Фильм "ГлобоСфера"

Кризис в обществе, где высшей ценностью стало детство.
скачать видео

Инфантилизм - отставание в развитии, сохранение в физическом облике или поведении черт, присущих предшествующим возрастным этапам. Внешне - взрослый, а ведет себя, как ребенок. Термин употребляется как в отношении физиологических, так и психических и психологических явлений.

Психологический инфантилизм

Психологический инфантилизм - детские черты в мышлении, поведении и эмоциональных реакциях при том, что с психикой у этого якобы взрослого человека в порядке. У детей - поведение и реакции, не соответствующие возрастным требованиям к нему - снова при том, что психическая база для того, чтобы возрастным требованиям соответствовать - есть. Подробнее смотри Психологический инфантилизм

Психический инфантилизм

Психический инфантилизм - отставание, задержка в развитии психики ребенка, из-за чего поведение ребенка и позже как бы взрослого человека не соответствует возрастным требованиям к нему. Преимущественно отставание проявляется в развитии эмоционально-волевой сферы и сохранении детских качеств личности. Смотри Психический инфантилизм

Социальный инфантилизм

Социальный инфантилизм - неприятие молодыми людьми новых обязанностей и обязательств, связанных с процессом взросления. Смотри Социальный инфантилизм

Физиологический инфантилизм

Физиологический инфантилизм - отставание в физическом развитии в силу медицинских, физиологических, а не психологических и социальных причин. Смотри Физиологический инфантилизм

Смотрите также

• 
  Папоротники где растут
• 
  Что такое шейка бедра
• 
  После родов лохии что это
• 
  Лечение цервицита у женщин
• 
  Как капать интерферон в нос ребенку
• 
  Магнелис в6 побочные эффекты
• 
  Эреспал от какого вида кашля
• 
  Почему на правой руке немеет большой палец
• 
  Лекарство фортранс применение
• 
  Воспаление уха симптомы у взрослых
• 
  Что делать если заклинило спину